Дом, который построил Эд
Эдуард встречает нас на дороге босой и в льняном костюме с узорами-оберегами, сшитом руками жены. Так в «Росах» принято одеваться на праздники. А приезд гостей, несомненно, таковым и является.

– Проходите, – приглашает нас после краткого знакомства Эдуард, указывая рукой на спрятавшийся между многочисленными деревьями и кустами участок с домом. Заборов здесь ставить не принято. Родовые поместья украшают такой высокой живой изгородью, что с дороги усадьбы почти не разглядеть.

Каркасный дом Эдуард уже, можно считать, достроил. Ушло на это без малого пять лет. Зато все в нем сделано его руками, украшено женой Юлией и наполнено смехом дочки Златы.

Поселение «Росы» в Воложинском районе вы не найдете ни на одной карте. Официально его просто нет. Место прописки в паспорте у «росинцев» – деревня Петрусовщина. Когда-то здесь кипела жизнь в 25 дворах, теперь – едва ли в половине из них. А вот за пределами старой части Петрусовщины стройка не останавливается. Численность населения несуществующего официально поселения уже превышает 160 человек. Много ли деревень может сейчас похвастать таким количеством местных жителей?

– Я купил здесь семь лет назад участок в 25 соток, потом еще гектар взял в аренду. Примерно год оформлял документы. Приехал и увидел сплошное поле. Жил два года в палатке и строил дом, работал в Минске, – вспоминает Эдуард и по моей просьбе подсчитывает, в какую сумму на сегодняшний день ему обошлось имение. – Не больше 30 тысяч долларов вложил. Это с учетом стоимости земли, стройматериалов, проведения электричества. Правда, стройка получается бесконечной, потому что параллельно приходится заниматься землей, ухаживать за деревьями, строить погреб. К тому же я работаю: у меня свой небольшой строительный бизнес, им занимаюсь летом. Зимой – керамикой. Делаю из глины посуду – я ремесленник.

Когда Эдуард с семьей начали строить дом, в «Росах» жило не более 10 семей. И те по большей части приезжали на лето. Видимо, поэтому росинцев местные жители поначалу принимали за дачников.

Эдуард говорит, что его часто спрашивают: не скучно ли в деревне городскому?
– У нас настолько насыщенная жизнь, что я периодически устаю от нее, – улыбается он. – То гости из других поселений, то День открытых дверей, то праздник, то журналисты. Сейчас готовимся к чемпионату по волейболу среди поселений – тренируемся по 2–3 раза в день. Скучать некогда! Иногда даже покоя хочется.

– Потом мы пошли с ними знакомиться – и вызвали недоумение, – смеется Эдуард. – Они привыкли гостей встречать с рюмкой, с салом. А мы не пьем, почти все вегетарианцы. Местные были озадачены. Уже позже они поняли, что в «Росах» собрались люди, объединенные одной идеей, единомышленники. Мы пришли, чтобы стать хозяевами на своей земле, возродить ее для детей и внуков. Что плохого в том, что мы придерживаемся здорового образа жизни? Сейчас у нас с местными прекрасные отношения. Помогаем друг другу, если надо. Продукты у них покупаем, пока своим хозяйством не обзавелись. Они к нам на праздники приходят. Недавно на Купалье вместе хороводы водили.

О том, что к родовым поместьям у белорусов большой интерес, Эдуард знает не понаслышке. Раз в месяц в «Росах» проходят гостевые дни. После обязательно пара-тройка человек изъявляют желание построить здесь усадьбу. Но, увы, сегодня это уже невозможно.
– Наше поселение расширилось до максимума. Больше свободных участков нет. Остались только сельхозземли, мы на них не претендуем. И так очень благодарны районным властям за то, что помогли организовать поселение. Знаю, это было непросто. Ведь мы первые в своем роде, чиновникам приходилось действовать нешаблонно, – объясняет Эдуард.

К слову, нетрадиционности в «Росах» предостаточно. Взять хотя бы выращивание урожая. Многие абсолютно все здесь сажают в… солому. Землю не вскапывают, не вспахивают. Экстенсивное земледелие хоть и не новинка, но прочно забытые давние знания.

– Урожай вырастает прекрасный, абсолютно чистый от «химии». К тому же сорняки через солому практически не пробиваются, они слишком слабы для этого – нет необходимости проводить весь день на грядках. И, кстати, не всех это устраивает, – смеется Эдуард. – Помню, родственникам показал пример экстенсивного земледелия. Посадил им «соломенные грядки». Урожай получился хороший, но глава семейства был недоволен. Сказал, что это «гультайский» способ огородничества. Тем не менее через год сам на него перешел.

Выгодное всем начинание
Александр стоял у истоков «Рос». Собирал единомышленников, создал общественную организацию «Возрождение», искал вместе с чиновниками варианты юридического обоснования своей идеи и присматривал землю для поместий.

– Это оказалось непросто, ведь мы изначально обозначили ряд параметров, которым она должна соответствовать: определенный уровень плодородия почвы, рядом – лес, речка, учитывали розу ветров. Не все удалось, но тем не менее результатом довольны.

Особенно были рады, что находимся в 50 км от столицы. Ведь тогда все владельцы родовых поместий работали в Минске, ездили туда каждый день. Теперь многие уже переформатировались на жизнь без отрыва от усадьбы. Почти у всех появилась возможность заняться любимым делом и зарабатывать на этом. Разводят коз, собак редких пород, коров, лошадей. Занимаются ремесленничеством, строительством, продают излишки урожая. Хотя есть и соседи, которые пока себя не нашли. Скорее всего, это дело времени. У нас в «Росах» и студенты, и пенсионеры, и спортсмены. И богатые, и те, кто вынужден экономить. Весь срез социума!

Александр признается, что его поместье уже сейчас – воплощение давней мечты. Здесь и дом, построенный своими руками, и пруд на 6 сотках, и лошадь, которую завели исключительно для души, и похожие на волков аляскинские маламуты, и посаженные семьей леса. Зелени в усадьбе Александра действительно много. В классическом родовом поместье деревья и кусты занимают от 30 до 70% площади, а здесь ее почти 2 гектара.

– И дышится совершенно не так, как в городе. Детям в поместье несравнимо лучше. Они с соседскими ребятами с утра до вечера играют на улице. Шалаши строят, купаются даже зимой в нашем пруду, грибы-ягоды собирают, босиком ходят. Столько возможностей узнавать мир! В городе детей «выгуливают», кругом одни запреты: в песочницу нельзя, там котик напачкал, туда нельзя – там машины ездят, сюда нельзя – там злые дяди гуляют. А здесь почти все можно, – рассказывает о преимуществах жизни в поселении Александр.

К слову, росинские дети учатся или в обычной школе в Ивенце, или дома. Факультативно и в виде игры постигают в родном дворе разве что агрономию. Сыновья Александра – Ратибор и Ратимир – уже не первый год выращивают свои небольшие огороды. Что сеять – выбирают без помощи родителей. Сами же и ухаживают за грядками. У папы и мамы лишь совета спрашивают да хвастаются перед ними своими достижениями.

По словам заместителя премьер-министра Михаила Русого, докладная о развитии поселений родовых поместий уже готовится для Главы государства. Впоследствии планируется определить форму функционирования, размеры поселений и создать для них соответствующую правовую базу.
Не исключено, что Белагропромбанк предоставит кредиты для строительных работ, приобретения оборудования или построек под такие усадьбы.

– Я вижу, как успехи окрыляют сыновей. Они бегут со всех ног, чтобы рассказать: что-то взошло, что-то зацвело, где-то уже плоды завязались, – уверяет Александр. – Занимаясь огородом, мои дети понимают, что в мире все взаимосвязано и все находится в гармонии.

Хозяин поместья уверен, что поселений наподобие «Рос» с каждым годом будет становиться все больше. Деревни, пусть и в таком виде, начнут понемногу оживать.

– Закон о родовых поместьях существенно облегчит продвижение этой идеи. Пока ее довольно непросто реализовать: поселение – не коттеджный поселок, не деревня в чистом виде, не садовое товарищество, не город. Сегодня мы не вписываемся в рамки существующего законодательства. Тем не менее то, чем занимаются владельцы родовых поместий, выгодно всем, – уверен Александр. – Мы высаживаем деревья и делаем воздух чище, обрабатываем землю и не даем ей прийти в запустение, растим счастливых детей – вносим вклад в формирование здорового общества. В России это уже давно поняли: там поселения родовых поместий существуют 17 лет, принято два региональных закона о них, лоббируется принятие федерального. Надеюсь, что и нас государство поддержит.